Авиаконструктор, секретный агент и фермер: кем мечтали стать в детстве будущие пиарщики и маркетологи
Вряд ли кто-то из нынешних маркетологов может похвастаться тем, что еще в детстве почувствовал, что маркетинг — это его призвание. Скажем прямо, 20-30 лет назад это была не самая ходовая профессия, да и дети склонны выбирать более оригинальные варианты. Какие — узнали у директоров по маркетингу и PR.
В детстве в разные годы я мечтала быть учительницей начальных классов, секретным агентом, археологом, журналистом и пиарщиком. Вся моя карьера в итоге связана с маркетингом и PR.
Думаю, все мои детские мечты о будущей профессии так или иначе были связаны с идеализированием работы людей или персонажей, которые в разное время произвели на меня впечатление. В начальной школе своеобразным героем для меня стала наша учительница Юлия Анатольевна, в возрасте постарше — персонажи детективов и агентов FBI известных сериалов. Но началось, конечно, с детской серии книг Альфреда Хичкока про трех сыщиков. Помню, что я на полном серьезе представляла себя разгадывающей разные головоломки или выясняющей, кто совершил преступление. Потом появилась любовь к сериям книг и фильмов про археологов и интерес к их профессии — но это желание оказалось мимолетным.
К моменту выбора профессии, в более осознанном возрасте и ближе к старшим классам, я сузила список направлений: русский язык и PR. В какой-то момент в этот список попала и журналистика. Я всегда любила языки, ходила два года на подготовительные курсы, в том числе и с целью поступления на журфак. Но передумала. С PR получилось интересно — нередко шутили, что мне выпадала роль «пресс-службы» в нашей семье: напомнить о дне рождения бабушки, не забыть позвонить родственникам, оформить подарки друзьям. Конечно, до полного функционала PR, да даже большей его части, это не дотягивало, но все было очень весело и забавно. Я помню, несколько раз даже по телефону в шутку кому-то ответила: «Здравствуйте. Пресс-служба семьи … слушает» 🙂.
В отличие от многих детей я не мечтала стать актрисой, ветеринаром или космонавтом. С самого раннего детства, лет с 5–6, я очень осознанно хотела быть дизайнером. Сначала дизайнером интерьеров, потом дизайнером одежды. Помню, как мечтала, что буду учиться в Милане и стану классным модельером 🙂. Чуть-чуть повзрослев, я стала мыслить масштабнее и планировала стать ландшафтным дизайнером или проектировать городскую среду. И в общем-то, вполне уверенно ко этому шла до конца школы, даже 7 лет отучилась в художественной школе. Но поступила в итоге на «Рекламу и связи с общественностью» в Высшую школу экономики и сейчас занимаюсь маркетингом.
Правда, в прошлом году все-таки закрыла детско-подростковый гештальт и прошла курс по графическому дизайну. В текущей работе скилл более чем важный: маркетинг и реклама максимально тесно связаны с визуалом. Так что можно сказать, детская мечта сбылась, но в слегка измененном виде 🙂.
В детстве я хотел стать авиаконструктором. Мне нравилась авиация, я любил конструкторы — все логично. Даже в детском альбоме еще до школы я рисовал какие-то модели и подписывал их своим именем.
Но отчетливо помню, как в третьем классе смотрел по телевизору на кухне репортаж о плачевном состоянии отечественной авиации, о развале и нищенских зарплатах, которые задерживают на полгода. Тогда я вздохнул и понял, что это не вариант. Мне хотелось успешной и легкой жизни.
С тех пор пошли поиски и метания. Так через архитектора и журналиста я пришел к точке — юридическому образованию. По специальности я, к счастью, не работаю. Но использую многие из полученных и нахватанных в процессе изучения сфер знания. И по-прежнему люблю авиацию. Разве что с авиакомпаниями так никогда и не работал. Просто люблю.
Я росла среди огромной родительской библиотеки и такой же огромной родительской любви к чтению. Даже в совсем юные годы, когда собирать слоги в слова было занятием больше мучительным, чем приятным, я уже была уверена, что за написанным словом стоит что-то безграничное, пусть пока и не очень понятное. В целом, слова как сущность мне нравились уже тогда, но мысли, что из них можно сделать профессию, еще не было.
Из фантазий раннего детства помню, что хотела быть парикмахером — стригла куклам волосы и делала маникюр на их резиновых пальчиках (они становились похожи на реквизит для фильмов ужасов). А еще очень хотела быть водителем, потому что мне очень нравился дедушкин Москвич 412 и большая цветная книжка с дорожными знаками.
Потом я заметила, что, когда взрослые обсуждают всякие важные темы, они всегда говорят, что услышали что-то по телевизору или прочитали в газете. Мне стало очень интересно, откуда берутся новости в газетах, и так я узнала про журналистику. Дальше все пошло как по маслу — к восьмому классу я была редактором школьной газеты, писала для городской, а потом и поступила на отделение журналистики. На первом же курсе оказалось, что студентов-журналистов столько, что изданий на всех не хватает, но хорошие тексты нужны не только в СМИ. Так я ушла в копирайтинг, а оттуда в PR. Мне до сих пор нравится каждый день что-то придумывать, облекать в слова, часто — переводить с технического на человеческий и, в отличие от журналистики, очень четко понимать, зачем и для кого я это делаю.
Как и у любого творческого человека в детстве одна мечта вытесняла другую. По ночам в деревне мы с папой искали созвездия по карте звездного неба из журнала «Мир и человек»: тогда и до сих пор космос для меня — какая-то запредельная мечта, то, что можно один раз увидеть и умереть (но лучше не надо). Но космонавтами становятся сильные, смелые, здоровые и ловкие. Последнее совсем не про меня: я как Грут из «Стражей Галактики» — всегда готова нажать на красную кнопку и посмотреть, что из этого получится.
Уже в школе моя любовь была отдана иностранным языкам. На уроках английского в нулевых основным вопросом был, кем ты станешь когда вырастешь: доктором, менеджером или юристом. Из трех приходилось выбирать менеджера, никто не знал, что это за профессия, но все были уверены, что точно престижная.
Школа для меня была каким-то глубоко неинтересным местом, а ведь именно она определяет, кем ребенок захочет стать в будущем. Единственное, что мне точно было известно, я хочу знать языки, но не хочу быть учителем. Я любила красивую и правильную речь, но по русскому языку была твердая тройка. Сейчас, увидев мои статьи и редактуру, Елена Львовна бы поперхнулась и сказала: «Симонцева, ты пишешь?!». Просто учить правила это не мое, все познается опытным путем.
Сейчас я продолжаю мечтать, не знаю, куда меня унесет дальше, но уверена, что пиарщик/маркетолог — это призвание, а не профессия. Этому нельзя научиться: нужно, чтобы в человеке были собраны любознательность, упертость, открытость миру и желание менять мир, делать «не как все», но точно качественно и хорошо. Такой вымирающий вид социального человека с укоренившимися перфекционизмом и развитым набором идеалов. Таким и должен быть пиарщик. Таким пиарщиком я хочу быть, когда вырасту.
Значительную часть детства я провел на футбольном поле. Играл сначала «во двор», потом уже на более профессиональном уровне в спортшколе олимпийского резерва. Но, как ни странно, уже тогда я для себя понимал, что футболист — это не профессия, и заниматься этим во взрослом возрасте я не буду. Параллельно я много читал и хотел быть похожим на героев книг — детективом, строителем и даже фермером. Смутно помню свои рассказы родителям о безотходном производстве при выращивании кур: яйца на продажу, перья на подушки, мясо на еду 🙂. В десятом классе родители купили мне компьютер, что во многом предопределило интерес к IT, созданию сайтов и всего, что с этим связано. С 2011 года это стало моей работой в Nethouse.