Что суверенный рунет принесет IT-бизнесу?
Страсти с суверенным рунетом, кипевшие весной и летом, как будто улеглись (тем более, что появились и новые поводы, связанные с законотворческими инициативами, например, по поводу блокировки пользователей мессенджеров и электронных адресов), но время летит быстро. Вместе с 1 ноября на носу вступление в силу тех самых поправок в закон «О связи» и закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
- Операторы связи должны будут установить специальные «технические средства противодействия угрозам», с помощью которых Роскомнадзор сможет менять маршрутизацию трафика и блокировать нежелательный контент;
- Созданная инфраструктура должна обеспечить работу российского интернета в случае отключения от глобальной сети;
- Если такое случится, Роскомнадзор будет самостоятельно управлять рунетом.
В сентябре стало известно, что, возможно, испытания блокировки «запрещенного контента» «незаметно для пользователей» с помощью установки оборудования DPI (Deep Packet Inspection) начали на Урале. Впрочем, ясности, как сложится ситуация, это особо не прибавляет.
Мы его теряем?
Кирилл Мартынов со страниц «Новой газеты» весной предупреждал о том, интернету в России угрожает не столько Роскомнадзор, сколько рост Mail.Ru и «Яндекса» – компаний, стремящихся к тому, чтобы пользователю просто не нужны были иностранные сервисы, а хватало российских. Зачем пользователям ходить на иностранные платформы, когда есть свои?
Мы обратились к Кириллу с вопросом о том, как закон о суверенном рунете может повлиять на российский интернет-бизнес и получили не самый оптимистичный ответ.
«Я думаю, что у российского IT-бизнеса сейчас очень тяжелая ситуация. Они построили рынок в нулевые, когда российская экономика была относительно конкурентной, а государство мало интересовалось интернетом. Сейчас фактически идет национализация российского IT – передел активов в пользу бенефициаров, связанных с государством. Тот бизнес, которые можно вывести за пределы России, уже выведен, а вот тот, что связан с цифровыми услугами жителям России, останется и будет играть по правилам государства.
Кто-то, безусловно, сможет извлечь из этого выгоду по китайскому сценарию: чем хуже отношения будут у российских властей с западными игроками, тем выгоднее это «Яндексу» и Mail.Ru.
Но российский рынок все-таки довольно локальный в отличие от китайского, а вот плата за монопольный доступ к нему оказывается потенциально очень высокой: с российскими компаниями никто не захочет иметь дело за пределами России при том, что потенциал для роста у них был очень хороший, ВКонтакте был самым популярным сайтом в Украине, «Яндекс» активно выходил на турецкий рынок, и это было только начало», – говорит Кирилл.
Кстати, «Яндекс» и Mail.ru Group сочли закон нужным. По словам представителя Mail.ru, «даже если все те меры, которые предлагаются в законопроекте, никогда не пригодятся, их наличие позволит индустрии чувствовать себя более спокойно». В «Яндексе» сказали, что законопроект нуждается в доработке.
Мнение: что изменится для российских стартапов
«Эти стартапы вообще не особенно интересны зарубежным инвесторам. Российских инженеров любят, но с государством связываться не хотят, поскольку риски слишком высоки, достаточно вспомнить историю Baring Vostok
Инвесторы идут туда, где есть предсказуемый результат, а российское государство умеет вести себя непредсказуемо.
И закон о суверенном рунете вряд ли что-то изменит в отношении зарубежных инвесторов к российским стартапам. Это точно не улучшит ситуацию. Но и вряд ли сделает сильно хуже».
Максим Постников, ангел-инвестор, один из основателей акселератора Baltic Sandbox.
Импортозамещение в цифре
Оптимистичная версия развития событий сводится к тому, что у нас, в рунете, подрастут и расцветут собственные проекты, стартапы и IT-компании.
«Я хочу в верить, что запуск такой масштабной «лаборатории» под эгидой государства, в случае целевого расходования средств, могут привести к повышению востребованности инженерных кадров, новых специальностей, даже стартапов», – говорит Сергей Плуготаренко, директор Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК).
Не хочется думать, что кто-то действительно собирается изолировать Рунет. Правительство не устает повторять, что все делается исключительно для защиты от внешних угроз.
Но относиться к суверенному Рунету как к чему-то безусловно хорошему Сергей тоже не советует:
«Конечно, любой изоляции НУЖНО бояться, но разработчики-инициаторы законопроекта позиционируют его именно как «страховой вариант» на случай отключения нашей страны от глобальной cети без нашего ведома. То есть декларированная цель закона – не изоляция, а подстраховка.
На днях ситуацию с суверенным Рунетом прокомментировал замглавы Минкомсвязи России. Как считает Алексей Волин, развитие российского сегмента по примеру Китая является экономически нецелесообразным. Уход в самоизоляцию означает двукратное сокращение внутреннего рынка, а технологическая изоляция интернета – очень дорогое удовольствие, к тому же неэффективное. Ведь, как показывает опыт Китая, все, кто хотят обойти блокировку, успешно её обходят.
События вокруг Huawei (когда из-за торговой войны США и Китая в мае Google приостановила сотрудничество с компанией) показывают, что в нашем цифровом мире могут быть реализованы любые сценарии, которые раньше даже в страшном сне не могли прийти в голову.
Но, с другой стороны, сегодня миром рулит не тот (или не только тот), у кого в руках каналы связи и серверы адресации. А тот, кто владеет полной экосистемой, мобильной ОС, картографией, протоколами и патентами (хотя не ручаюсь, что в ближайшем будущем не будет пересмотрено и патентное право).
И здесь мы возвращаемся к тому, с чего начинали пять лет назад, стартовав разговоры про «импортозамещение»: его не произошло ни в области софта, ни в области железа. К сожалению».
Продовольственное эмбарго, введенное в России в 2014 году, стимулировало развитие сельского хозяйства, в 2017 был отмечен рост производства на 3%. С другой стороны, как отмечала директор ИА FruitNews Ирина Козий, для российских потребителей эмбарго обернулось ростом цен и изменением пищевых привычек. А производители, в частности Национальной мясной ассоциации (в нее входят «Мираторг», «Черкизово», «Ремит» и «Велком»), недавно выступили за запрет на ввоз из-за рубежа мясной и молочной продукции даже для личного пользования и уничтожение ее на пунктах пропуска через границу. Опять же, исключительно для защиты потребителей – на этот раз от опасных вирусов животных.
Не нужно быть ни диджитал-гуру, ни гурманом, чтобы увидеть аналогию: ограничения могут понравиться производителям, а потребители… Пусть меняют привычки.
Неизвестные последствия
Вопрос о том, как закон скажется на российском интернет-бизнесе, Сергей Плуготаренко называл очень сложным: «Пока непонятно совершенно, что будет реализовано в результате вступления закона в силу и как это будет реализовано.
Но очевидно следующее:
- На примере таких стран, как Южная Корея, – налицо позитивный эффект для локальных IT-игроков от «умеренной суверенизации» интернет-сегмента (правда, это опыт 5-10 летней давности, но в итоге появляются и укрепляются довольно сильные локальные игроки типа Naver, Kakao, а такие игроки, как Samsung – становятся глобальными);
- В долгосрочной перспективе любые тренды, направленные на изоляцию (проактивную или вынужденную, пассивную), в эпоху глобальной цифровой экономике не сулят ничего хорошего для локальных игроков: 1) они попадают под ряд внутренних ограничений, устанавливаемых такими законами в рамках «суверенизации» и вынуждены выполнять их, так как спрос с них – строже, чем с международных конкурентов, что сказывается на бизнес-процессах; 2) в случае изоляции такие игроки могут потерять конкурентоспособность на международных рынках и вынуждены будут проститься с планами по международной экспансии, которые уже пришлось сильно пересмотреть в сторону уменьшения, начиная с 2014 года.
Но, повторюсь, оба сценария (позитивный для локальных игроков и негативный) можно рассматривать пока чисто эмпирически – так как совершенно неясны контуры реального действия закона и какие будут преобладать тренды в нем.
Если всё будет так, как обещают разработчики закона (что он создан исключительно «про запас, на случай кибервойн и отключения России от международных сетей») – тогда не будет никакого заметного влияния на локальных игроков в краткосрочной перспективе».
Страна и бизнес этого не заметят
Максим Самойленко, директор по маркетингу диджитал-агентства «Риалвеб», считает, что причин паниковать интернет-бизнесу в целом пока нет.
«Бизнес как рекламодатель, на мой взгляд, не находится в зоне риска в принципе. Как работали основные рекламные площадки, так они и работают. А даже если из числа площадок выпадет кто-то западный, кто не захочет играть по правилам текущего правительства и законодательства, то в структуре всего российского медиарынка это будет статистическая погрешность…
У меня нет розовых очков. На мой взгляд, то, что происходит с точки зрения законодательства, не ставит своей конечной целью ущемление интересов интернет-бизнеса. Они решают свои локальные задачи, которые находятся в абсолютно другой плоскости. На 99 % я уверен, что мы даже не заметим никаких изменений».
Но с некоторыми неудобствами, возможно, все же придется столкнуться:
«Например, если законодательно потребуется иметь юридически оформленное представительство на территории Российской Федерации, то понятно, что тот же Facebook на текущий момент его не имеет. И здесь возможна вилка из двух вариантов: либо Facebook его делает, что в масштабах его бизнеса проблемой не является принципиально, либо не делает — тогда, если до этого действительно дойдет, то могут ограничения вводиться, как это было с LinkedIn. Но опять же, в масштабах рекламной выдачи глобальной аудитории Facebook Россия, конечно, небольшой рынок для них. Будем честны: я, например активно пользуюсь Facebook. Но в России это точно не самая популярная социальная сеть. С этой точки зрения ничего приятного даже в возможном физическом запрете нет (лично я расстроюсь), но страна в целом и бизнес в целом этого не заметят».
Михаил Гуревич из «Коммерсанта» в апреле предупреждал, что из-за закона о суверенном Рунете Россию могут покинуть не только Facebook, но и Instagram, и WhatsApp. А это не только средства общения, но и инструменты бизнеса.
Мнение: как отреагирует бизнес
Даже если отключат эти площадки, то их аудитория вряд ли перестанет заходить в интернет. Соответственно, она перейдет на другие какие-то плейсменты. Вопрос, на какие.
Таким образом, это скорее вопрос переформатирования. Определенные трудности будут. Но не смертельные.
Дмитрий Базилевич, руководитель проектов MB
Будет дороже
Есть те, кому суверенный Рунет все-таки осложнит жизнь – хотя бы в финансовом плане. Основные расходы на реализацию закона государство берет на себя. Но дополнительные издержки достанутся операторам.
«Государство закладывает деньги на покупку этого оборудования, но не на его установку, обслуживание и модернизацию. Между тем, это все стоит денег», – цитирует «Коммерсантъ» Карена Казаряна, гендиректора Института исследований интернета.
Раньше в беседе с тем же изданием Директор Регионального общественного центра интернет-технологий Сергей Гребенников предполагал, что пострадают в результате пользователи: «Операторы связи это просто заложат в сумму, которую мы с вами ежемесячно платим за услуги связи. Всем известный “закон Яровой” уже привел к тому, что цены для конечного пользователя увеличились, и мы получим опять удорожание услуг. Думаю, процентов на 20-30 тарифы увеличатся, если будет принят законопроект в том виде, в котором он сейчас обсуждается».
Есть также опасения, что интернет станет медленнее, а это создаст, как минимум, неудобства при работе с онлайн-банками, использовании навигации, стриминговых сервисов, мессенджеров.
А выводов нет
Думать о плохом не хочется, но слишком долгое пребывание в состоянии «пока ничего не известно» любого заставит нервничать. Другое дело, что для тех, кто в принципе занимается бизнесом в России в этом нет ничего нового. Государство, как уже было сказано, умеет быть непредсказуемым. А бизнес научился приспосабливаться.